(no subject)
Весь длинный и слишком добрый Ноттинг Хилл люблю за один последний кадр, где она лежит у него на коленях, а он читает книгу.
Сережа Бабкин
Хотела я, как обычно, 7 ноября написать, мол, Дни рождения - ура! - Сережа Бабкин и Саша Данилюк, поздравляю! и всё такое. А не вышло.
У меня в последнее время наблюдается косноязычие и косномыслие - возможно, от того, что случился какой-то новый в моей жизни виток, и я - хоп - вдруг потеряла эту способность лаконично и по делу изъясняться. Мысли уползают, как улитки из банки, остается только мокрый склизкий след, попробуй подцепи его - это не мысль уже, а остатки её. Посему я в жж решила писать как можно меньше. И даже, чтоб как-то это оправдать и намеренно удерживаться от замарания жж своим косномыслеязычием, объявила о его консервации, которая, впрочем, у меня не получилась, потому что постить сюда я продолжала.
Так вот. Сережа Бабкин. Сережа Бабкин отметил 30. Юбилей. Помню я свои 30 - нервные и взбалмошные. И искренне завидую ему, 30-летнему, который уже понял, что День рождения - это один день, в том году, когда ты родился, а не каждый год. Я в свои 30 до этой мысли еще не дозрела.
Собственно, опять я отклоняюсь. Я просто решила рассказать, наконец, что в нем - Сереже Бабкине - для меня есть такого волшебного, что я вот такое ему уделяю внимание в жж и в жжизни.
Знаете, есть такое необъяснимое чувство, когда вспоминаешь что-то из детства. Я в детстве очень любила сказки. Не то, чтобы любила, а даже так: сказки - это было единственное, что меня интересовало, когда я поняла, что мир плох. Чем и когда мне не понравился мир, я точно уже не помню, не суть важно. Так вот, больше всего меня притягивала какая-то сказка, или даже их симбиоз, про девочку, которая шла по лесу, заблудилась и набрела на избушку. Какой-то щекочущий ужас и восторг меня охватывали, когда я видела в воспоминаниях-сказках эту девочку. Это я не о Маше и Медведеве сейчас, это я о сказках с девочками и избушками в целом. Или даже о детях, которые путешествовали по лесу вдвоем: Маша и Витя, например. У Маши и Вити вообще была прекрасная особенность: они пришли на новогоднюю елку, а попали в лес. Самым чудодейственным образом. И это меня восхищало больше всего. Больше всего мне нравились не приключения Маши и Вити, а то, как они в лес попадают - из зала с новогодней елкой, и как они из него выходят - обратно в этот зал. В эту же корзину идут все истории писателя Крапивина о детях, которые переносились в параллельные миры и пространства совершенно случайно. Невероятно взрослой и серьезной аллегорией в этих историях была дорога, по которой дети шли, и которая связывала эти миры, опять же чудесным образом. Но самым прекрасным и непостижимым произведением была Мэри Поппинс Памелы Треверс. Эта книжка, зачитанная, в прямом смысле слова, до дыр, часто лежала у меня под подушкой, потому что я никак не могла дождаться, когда я хоть чуть-чуть забуду, что там написано, чтоб опять её прочитать.
Так вот. При чем тут Сережа Бабкин. А при том, что все эти ощущения и образы просыпаются, когда я слушаю Сережу Бабкина с его самым лучшим составом: тоненьким Совой с его тоненьким кларнетом, пышногривым Фимой Чупахиным, извлекающим из клавишей нежность, Игорем Фадеевым, обнимающим свой бас как первобытный человек. И мне кажется тогда, что скоро придет Мэри Поппинс и вытащит меня из тарелки. Нужно только дождаться. И тогда всё будет хорошо.
У меня в последнее время наблюдается косноязычие и косномыслие - возможно, от того, что случился какой-то новый в моей жизни виток, и я - хоп - вдруг потеряла эту способность лаконично и по делу изъясняться. Мысли уползают, как улитки из банки, остается только мокрый склизкий след, попробуй подцепи его - это не мысль уже, а остатки её. Посему я в жж решила писать как можно меньше. И даже, чтоб как-то это оправдать и намеренно удерживаться от замарания жж своим косномыслеязычием, объявила о его консервации, которая, впрочем, у меня не получилась, потому что постить сюда я продолжала.
Так вот. Сережа Бабкин. Сережа Бабкин отметил 30. Юбилей. Помню я свои 30 - нервные и взбалмошные. И искренне завидую ему, 30-летнему, который уже понял, что День рождения - это один день, в том году, когда ты родился, а не каждый год. Я в свои 30 до этой мысли еще не дозрела.
Собственно, опять я отклоняюсь. Я просто решила рассказать, наконец, что в нем - Сереже Бабкине - для меня есть такого волшебного, что я вот такое ему уделяю внимание в жж и в жжизни.
Знаете, есть такое необъяснимое чувство, когда вспоминаешь что-то из детства. Я в детстве очень любила сказки. Не то, чтобы любила, а даже так: сказки - это было единственное, что меня интересовало, когда я поняла, что мир плох. Чем и когда мне не понравился мир, я точно уже не помню, не суть важно. Так вот, больше всего меня притягивала какая-то сказка, или даже их симбиоз, про девочку, которая шла по лесу, заблудилась и набрела на избушку. Какой-то щекочущий ужас и восторг меня охватывали, когда я видела в воспоминаниях-сказках эту девочку. Это я не о Маше и Медведеве сейчас, это я о сказках с девочками и избушками в целом. Или даже о детях, которые путешествовали по лесу вдвоем: Маша и Витя, например. У Маши и Вити вообще была прекрасная особенность: они пришли на новогоднюю елку, а попали в лес. Самым чудодейственным образом. И это меня восхищало больше всего. Больше всего мне нравились не приключения Маши и Вити, а то, как они в лес попадают - из зала с новогодней елкой, и как они из него выходят - обратно в этот зал. В эту же корзину идут все истории писателя Крапивина о детях, которые переносились в параллельные миры и пространства совершенно случайно. Невероятно взрослой и серьезной аллегорией в этих историях была дорога, по которой дети шли, и которая связывала эти миры, опять же чудесным образом. Но самым прекрасным и непостижимым произведением была Мэри Поппинс Памелы Треверс. Эта книжка, зачитанная, в прямом смысле слова, до дыр, часто лежала у меня под подушкой, потому что я никак не могла дождаться, когда я хоть чуть-чуть забуду, что там написано, чтоб опять её прочитать.
Так вот. При чем тут Сережа Бабкин. А при том, что все эти ощущения и образы просыпаются, когда я слушаю Сережу Бабкина с его самым лучшим составом: тоненьким Совой с его тоненьким кларнетом, пышногривым Фимой Чупахиным, извлекающим из клавишей нежность, Игорем Фадеевым, обнимающим свой бас как первобытный человек. И мне кажется тогда, что скоро придет Мэри Поппинс и вытащит меня из тарелки. Нужно только дождаться. И тогда всё будет хорошо.